В начале 18 века Варандой (район Шуши-Степанакерта) правил армянский мелик Хусейн, сын Шахназара. Он принадлежал к роду Допянов, который был ответвлением династии властителей Хачена (Нагорного Карабаха) Араншахиков, в свою очередь являвшейся ответвлением рода властителей Сюника, известного еще со времен Великой Армении. Мелик Хусейн отличился в событиях, связанных с падением Сефевидского государства и борьбой против турецкого вторжения. Он умер в 1736 году, и эпитафия на его могиле гласила:
О мелике Хусейне
На надгробии его высекаю.
Был он владыкой всей Варанды
С тридцатью пятью селениями.
И стол его был полон хлеба
И всем подавал он милостыню.
Внешностью был он прекрасен,
Гордостью являлся армянской нации,
В битвах беспощадно убивал персов,
Храбро воевал с османцами проклятыми,
Не платил он дани ни одному царю,
Был мощным оплотом всей страны.
У мелика Хусейна было две жены. Первая жена Анна-хатум, сестра мелика соседнего Дизака, была героиня: именно она в первую ночь Великого поста 1733 года организовала и возглавила, за отсутствием бывшего в походе мужа, резню турок, расположившихся на зимние квартиры в резиденции меликов Аветаронц (в ту ночь турки вообще были вырезаны по всему Карабаху по договоренности карабахских меликов). От Анны-хатум у Хусейна был сын Овсеп, человек мягкий, кроткий и любивший книги. Кроме того у Хусейна был сын Шахназар от Зухры-ханум, турчанки, дочери хана Нахичевани, которую Хусейн привез в качестве пленницы из похода и затем женился на ней. Шахназар был полной противоположностью брату: красив, энергичен, обаятелен, крайне развратен и совершенно бессовестен и неразборчив в своем честолюбии.
После смерти Хусейна Варандой стал править его родственник Мирза-бек, человек дерзкий и решительный, он вызвал гнев Надир-шаха и тот его казнил, а правителем Варанды назначил Овсепа. Но Шахназар решил захватить власть и, напав ночью на крепость Аветаронц, перебил всю семью мелика Овсепа, причем брата как говорят убил собственноручно. Остальные мелики Карабаха, возмущенные преступлением, двинулись на Варанду и осадили Аветаронц, чтобы наказать Шахназара. Крепость они однако взять до зимы не смогли и ушли, разграбив окрестные деревни и твердо решив вернуться с наступлением весны. В такой крайности, Шахназар обратил взоры на некоего Панаха, из кочевого племени Джеваншир, бывшего разбойника, который после смерти Надира стал сильным человеком в Равнинном Карабахе т самовольно провозгласил себя ханом Карабаха. О дальнейшем Мирза Адегизаль-бек, историк карабахских ханов, сообщает в таких выражениях:
"Мелик-Шахназар почувствовал свою слабость от того, что крылья его были сломаны. Так как он был дальновидным, то решил в знак искренней преданности вдеть в ухо кольцо покорности и приложить лицо свое к порогу хана, лелеющего рабов, опоясаться поясом верноподданности в отношении хана. Он всячески подчеркивал свое благорасположение и любовь к хану. Это он напомнил о существовании того места, где ныне расположена Шуша. Это он расхвалил хану красоту этой местности, привел его и показал ему ее. Высокопоставленному Панах-хану место очень понравилось, и он на том (месте) приступил к постройке города и избрал его для своего пребывания".
Таким образом в сердце армянской Хамсе обосновался тюркский хан в союзе с армянским меликом, и в течение последующей четверти века (в 1750-х-1770-х) Панах и его сын Ибрагим полностью подчинили все пять армянских меликств, причем Ибрагим конфисковал земли многих видных армян и в том числе наследников Шахназара.
В Аветаронце у Шахназара был конюх Григорий. Сын этого Григория, Ростом, по слухам подростком убежал в Астрахань и поступил там в ученики к полковому маркитанту и стал выдавать себя за армянского князя, в 1799 году он во всяком случае оказывается в свите мелика Джумшида, сына Шахназара, в Петербурге и там Джумшид выдает ему грамоту о княжеском происхождении, Павел I подтверждает княжский титул своей грамотой и зачисляет 17-летнего Ростома в гвардию под именем Валериан Григорьевич Мадатов. В русской армии Мадатов, отличавшийся отчаянной храбростью, делает карьеру не хуже чем его современники в наполеоновской Франции, в 1816 году возвращается в Карабах уже в качестве генерала, командующего войсками в Карабахском ханстве, а в следующем году становится окружным начальником ханств Карабахского, Ширванского и Шекинского. Тут ему приходит в голову получить во владения земли Варандинских меликов, на которых он провел детство, хан Мехти-кули разумеется тотчас удовлетворяет эту прихоть и выдает ему грамоту на Аветаронц и еще 15 окретсных деревень. Мадатов первым делом велел снести дворец мелика Шахназара и на его месте построить себе новый, а на удивленный вопросы - зачем ответил с воистину классовой ненавистью: «Когда мелик Шахназар строил этот дворец, я был еще мальчиком. Я перетаскал столько камней при сооружении этого дворца, что у меня до сих пор болит спина».
Джумшид, сын Шахназара, пытался протестовать, и с точки зрения местных обычаев совершенно справедливо, потому что земли были родовой собственностью, которой ханы распоряжаться не имели права: Панах например даже не имел в Нагорном Карабахе места для кладбища ему пришлось покупать у меликов Хачена местность Агдам, чтобы было куда лечь в землю. Но русские, исходя из своих представлений о правах, отвечали, что Карабахские ханы суть самовластные государи в своих владениях и они в их распоряжения вмешиваться не могут.
Такова была награда Мелик-Шахназарянам за предательство.
